— Спрятать меню

“Медная кожа свободы”. Интервью с Владимиром Селезневым

Уральский художник и куратор Владимир Селезнев недавно вернулся из Нью-Йорка, где был куратором выставки BRURAL: Skin of Liberty, Fractured and re-Structured, объединившей искусство художников Нижнего Тагила и Бруклина. В своем интервью Владимир поделился художественными впечатлениями, отношением к Armory show и рассказал, чем Хозяйка медной горы похожа на Статую свободы.

Seleznyov

- Давай начнем с вопроса о самой выставке: откуда возникла идея показать уральских художников в Бруклине, и благодаря кому это стало возможно?

- На самом деле, идея привезти Урал в Бруклин не моя. Она принадлежит художнику и куратору Ирине Даниловой, которая приезжала к нам на Индустриальную биеннале и настолько прониклась уральским духом, что предложила сделать серию выставок BrUral. Я курировал выставку, в которой были представлены художники Нижнего Тагила, до этого в Бруклин уже было приглашено искусство Екатеринбурга и Челябинска, в дальнейшем планируется также выставка художников из Перми.

- А концепцию выставки Skin of Liberty: Fractured and Re-structured придумывал непосредственно ты? Какую основную задачу ты видел для себя? И, так как в выставке участвовали художники и из Нижнего Тагила, и из Бруклина, было ли важно показать некий диалог между искусством, созданным в различных условиях?

- Да, очень важно было придумать концепт, который подчеркнул бы, что между Нью-Йорком и Нижним Тагилом есть нечто общее. Нужна была концепция, понятная и художникам как Урала, так и Бруклина. Поэтому мы использовали легенду о том, что медь, покрывающая Статую свободы, была добыта и привезена из Нижнего Тагила, что и легло в основу первой части названия выставки. Позднее, мы с Ириной Даниловой обратили внимание, что описание Хозяйки медной горы у Бажова напоминает статую свободы: взять, например, цвет одежды или кокошник, в котором традиционно изображают Хозяйку медной горы. Вторая часть названия – имеет отношение к изменениям, которые происходят в Нижнем Тагиле, «Fractured and Re-structured» я бы перевел на русский, примерно, как «Сломано/Сделано». Я как человек, родившийся и долгое время проживший в этом городе, не могу не обратить внимание, что он постепенно приходит в упадок. Разбитые дороги, неухоженные здания и облупившаяся краска обращают на себя внимание и художников, которые живут там и создают в нем искусство. Они берут мусор, старые вещи, осколки былого и производят из этого нечто новое, предметы искусства. Художников в Бруклине мы выбирали по тому же принципу: сходству идей и материала.

– И насколько у Вас получилось показать, что язык искусства может быть общим даже у тех художников, чье образование, насмотреннность и понимание мира совершенно различны между собой? У художников, которые, возможно, никогда не смогут (не смогли бы) пообщаться друг с другом лично?

- Ты права background совершенно разный. Но я могу теперь уверенно сказать, что молодые художники Урала находятся точно в тренде того, что происходит в Нью-Йорке или США. Это те же материалы, те же идеи, концепции и вопросы. Конечно, это не искусство мейнстрима, но это молодое, экспериментальное искусство, которое показывают в галереях Бушвика или в Нижнем Ист Сайде. Так художница Кейт Стоун представила на выставке работу с камнями. Она собрала небольшие осколки от бетонной плиты, которые рабочие просто выбросили на дорогу, в композицию, а также показала фотографии, где те же самые камни были похожи на орудия труда древнего человека. Работа оказалась очень созвучна проекту фотографа Федора Телкова «Память камня». Или художницы из Нижнего Тагила Мария Белова и Анна Минеева сделали инсталляцию из вязанных крючком портретов, в такой технике обычно бабушки в деревнях коврики вяжут. А художница Катя Аксенова из Нью-Йорка вырезает из дерева такие ажурные панно, эти работы визуально рифмовались друг с другом, несмотря на то различие материалов.

- А если отвлечься от разговора об искусстве, что общего ты видишь между Бруклином и Уралом?

- Я могу сказать, что на Урале, как и в и Бруклине –есть места, где промышленные постройки, откуда ушли предприятия, обживаются художниками и творческими людьми. Я помню свое впечатление, когда мы ехали домой с выставки: если убрать дорожные указатели на английском, то возникает ощущение, что едешь где-нибудь по Химмашу или в сторону бывшей табачной фабрики, где раньше был Телеклуб. Также как у нас, довольно унылые промышленные постройки, плохая освещенность улиц. Но есть и отличия, например, в Бруклине, все время натыкаешься на фургончики киношников, в том районе где распологалась наша галерея постоянно снимают какие-то фильмы или сериалы. Кстати говоря, BrUral – это еще и игра слов: rural (сельский, деревенский), так как Бруклин по отношению к Манхеттену – это своего рода провинция, так же, как и Урал по отношению к Москве или Петербургу.

- Давай поговорим о твоем визуальном опыте, связанном с искусством, которое ты смог увидеть. Твои общие впечатления. Так как, например, для меня Нью-Йорк – это место, где вкус можно не только развить, но и испортить: большое количество галерей, объединений художников и кураторских проектов дают материал очень различного качества.

- Я бы сказал, что американское искусство отличается от, например, европейского большей визуальностью. Концепция если и представлена, то не должна быть сложной. Она должна просто и быстро читаться. Так как проведение выставки совпало с Armory show week у меня была возможность посетить и само шоу и другие ярмарки. Но, честно, после Armory show, у меня было впечатление какой-то «звенящей пустоты», когда все, что ты увидел, не может поместиться у тебя в голове. Зато Independent на Springbreak показалась мне очень достойной. Это ярмарка, где два этажа занимают молодые кураторы, которые показали очень свежее и достойное искусство, с некой долей эксперимента. И хотя на самой Armory show тоже были неплохие работы, но в целом, возникло ощущение, что искусство, представленное там, создано специально, чтобы оказаться или в квартире, или в музее.

- А что ты думаешь о других ярмарках, таких как Volta, ADAA, Scope?

- Volta произвела на меня очень хорошее впечатление. Очень правильная, на мой взгляд, задумка организаторов о том, что одна галерея может показывать только одного художника, повысила весь уровень шоу в целом. У тебя есть возможность сосредоточиться на творчестве одного человека, и погрузится в идею, которую он хочет донести. На Scope я, честно говоря, не пошел.

- Но, если говорить, в целом, посоветовал бы ты художникам посетить Нью-Йорк или, может быть, даже переехать в этот город?

- Мне кажется, каждый художник просто обязан побывать в Нью-Йорке. Когда то я приехал в Берлин, и мне казалась, что это безграничный город искусства, так вот Нью-Йорк – это не просто город, это целая вселенная искусства. Здесь, например, зайдя в церковь можно наткнутся на восхитительные и необычные вещи. Помню, как мы пришли в баптистскую церковь на вечер памяти Eleine Summers – художницы и перфомансистки, которая в свое время много работала с Fluxus. На вечере был момент, когда всем людям предложили поучаствовать в перформансе под названием Tuning Meditation , суть заключалась в следующем: нужно было вдохнуть побольше воздуха и на выдохе производить какой-нибудь длинный звук. Под эту «музыку» показывали видео Eleine Summers и выступали танцоры. Самое удивительное, что казалось, что все действия заранее были отрепетированы, а музыка специально написана, но на самом деле все это было импровизацией.

- Но ты бы не хотел переехать в Нью-Йорк насовсем?

- Я думаю, что нет. В Америке достаточно жесткая система, и чтобы в нее войти нужно время и связи. Кураторский проект – это хорошее начало, для развития каких то новых совместных проектов. Но, в целом, у меня нет такой цели. Хотя я видел русских художников из Архангельска, Иркутска,Воронежа и из Екатеринбурга тоже есть люди, которые решили переехать в Нью-Йорк окончательно. Пока у меня достаточно много планов и возможностей, чтобы развиваться здесь.

IMG_2419

IMG_2371

IMG_2355

IMG_2346

IMG_2328

IMG_2286

IMG_2230

Фото: Екатерина Аксенова

Комментарии закрыты.