Модный дом Нины Ручкиной успешно работает в Екатеринбурге последние 10 лет, практикуя и воплощая самые сложные и невероятные идеи…Сегодня Нина – больше чем просто дизайнер одежды, она создает социально значимые проекты в сфере моды, пишет стихи. Недавно с ее участием прошел мюзикл «Реальный выпускной». Нина – человек с необычайно сильной творческой энергетикой, переживающий вихрь положительных эмоций каждый день. Эти эмоции дает ей любимая работа. Она просто «заражает» всех этим творчеством. Вдохновившись уральскими культурными ценностями, Нина продвигает свой новый проект «Магия малахитовых сказов», воплощая образ хозяйки медной горы в новой коллекции платьев и аксессуаров. Основная идея – русская культура как синтез всех культур.
Фото: Александр Костыгин
Визаж: Олеся Цветинская
Платье: Нина Ручкина.
О пути к успеху, терзаниях, препятствиях и сомнениях, о том какое может быть счастье, где искать вдохновение – откровенно, из первых уст – Нина Ручкина.
Я училась в СИНХЕ, нынешний УрГЭУ на факультете международных отношений. Отношения складывались по всем традициям итальянской пары: то «жаркие страсти» – и я хожу на пары каждый день и учусь на отлично, то «лютый холод и забвение» – я в поиске смысла жизни и любви с упоением прогуливаю занятия. Ночные клубы требуют новых нарядов, то, что нравится – дорого, мои родители не могут это себе позволить. Обращаюсь в ателье. Отыскиваю новомодные ткани, и с журналом бегу вводить в стресс знакомых закройщиков. «Это невозможно!» – самый распространенный ответ. Слава Богу, я – Лев по гороскопу, для меня «невозможно» – лучшая мотивация.
Ирина – хороший закройщик с незаурядным терпением. Я бы даже сказала с бескрайним. Мои творческие роды затягивались порой на несколько часов. Но это того стоило: одевая, созданные наряды, я чувствовала себя звездой. Да и сам творческий процесс доставлял мне какое-то странное мазохистическое удовольствие. И днем и ночью я молилась на глянец. Дорога в УрГЭУ поросла травой. Я решила обзавестись личной швейной машинкой и помощницей. Родители помогли c комнаткой в деревянном офисном здании 30-х годов, и я стала увлеченно кромсать ткани и копить хвосты в институте. Когда долги множились до неприличия, мама грозила «выселением»: кнут все же, знаете ли, иногда необходим. Я собирала волю в кулак, сдавала экзамены, и обратно в царство бусин и страз. Вскоре я запланировала первое дефиле.
Лола родилась как-то быстро, между делом, между походами на работу, бисером и стразами, в задумках о прекрасном, но в мыслях, абсолютно не связанных с детьми. Вот еще недавно я была предоставлена сама себе, а сейчас у меня есть ребенок. Спит верхом на мне, и пускает слюни на грудь… Я до сих пор не могу свыкнуться с мыслью, что я – мать. Эмоции иногда через край: от тотального блаженства и неизведанной радости до дикого раздражения и полного бессилия. Ночью сплю, качая ногой кровать – это в лучшем случае. Помню, сижу с дитем, от крика уже в ушах звенит. Злюсь, невозможно! Слезы по щекам! Но потом смотрю на нее: у нее у самой слезы! Думаю, ну что же я за сволочь – злюсь на ребенка? Ей наверняка хуже, чем мне! Но реветь продолжаем…Вот такой коллективный рев. С утра на прививку, потом на работу. В общем – было сложно.
Няня самоотверженно вышла на работу в первый день моего прибытия домой. Она регулярно звонит мне, пока я на работе, передает Лоле трубку и та в однозначной манере объясняет мне на своем языке: «Хочу есть!». Я срываюсь, мчусь домой, кормлю.
Но, то ли у меня характер такой, то ли я привыкла жить в стрессе, но по другому, тогда я не могла и не умела – мне необходима была моя работа. На уме очередной показ, и я как сумасшедшая, скупаю шифоны, шелка и сопутствующие материалы, кружусь перед зеркалом и представляю – как все это будет смотреться на подиуме.
Я обычная супер-вумен, которая все знает и понимает, но нет, да и заглянет к знакомым провидцам. Милая женщина рассказывает мне про влияния планет и раскидывает карты Тарро. Все хорошо, успехи в творчестве, признание окружающих и рождение ребенка.
- Какого ребенка? Не может быть! Присмотритесь внимательнее!
- Ну, в целом, может быть – рождение нового проекта какого-нибудь.
Ага, проекта, хотя, Диана – моя вторая дочь, которую мне предсказала гадалка, на самом деле, один из самых важных проектов в моей жизни. Появилась дочь и Nina Ruchkina родилась. Вышел заветный журнал с моей рекламой – мой первый макет увидел свет. Не особо надеясь на шквал звонков, но все же верила в чудо. Первым отзвонился друг-фотограф: «Нина, рад, что ты всерьез решила заняться продвижением, приятно, что ты растешь. Но что за название такое странное – GAMES? Мой тебе совет: пиарить надо свое имя, так что займись этим, а красивый имидж я тебе всегда помогу отснять» Вот так вот. Следующий имидж вышел под брендом – Nina Ruchkina.
Все хорошо, лишь самочувствие мое меня что-то смущало. Беременной быть не могу: исключено! Ничего не предвещало, но подозрительно-знакомые симптомы ускорили мой поход в аптеку. Еще один ребенок! Я вспомнила расклад Таро. Но, факт оставался фактом: я снова беременна. Я иду к своему врачу на консультацию: «Вы понимаете, у меня карьера, проекты! В отношениях неразбериха, какой мне ребенок? У меня с первым-то няня с бабушками сидят. Еще одного куда?!» – кричала я, на грани отчаянья. «Нина, люди годами пытаются забеременеть. Это выбор Бога. Считай – повезло тебе! Карьера твоя никуда не денется, надо будет – еще одну няню наймешь! Мужчин можно менять, а дети это святое. Не отказывайся…» – то были одни из самых важных слов, услышанных мною за всю жизни. Тогда я сомневалась, не скрою. А сейчас я понимаю, как правильно я поступила! У меня две прекрасные дочери – это истинный смысл моей жизни. Вся эта карьера, тусовки – суета.
Из кабинета я вышла в полной уверенности: я все успею – буду совмещать. Еще один ребенок – прекрасно! Значит, любви в моей жизни будет в два раза больше.
Редактор модного глянцевого журнала пригласила меня на встречу. До этого я размещалась там за бартер: жена генерального директора любила заказывать у меня наряды. Но сейчас она ждет ребенка, и бартер не актуален, поэтому я иду разузнать, есть ли другие желающие.
«Ты знаешь, Нин, вот все эти твои бусины, вышивки – то уже все прошлый век, не концептуально, не свежо, как-то устарело. Весь этот твой приторный гламур времен малиновых пиджаков тошнотворен, твои вензеля на логотипе: кому они нужны?! В трендах – минимализм! Твои модели в рекламе с силиконовой грудью – это уже не актуально! Надо менять типажи! Европейские лица используй, подачу смени…Может, ты сделаешь ребрендинг, и мы позже поговорим?». Главный редактор явно недооценивала мое упорство. При всем моем уважении к авторитетному изданию, я соглашусь лишь на половину.
Ценю откровенность, но грудь, женственность и сексуальность как были в моде, на мой взгляд, так в ней и останутся. Модели мои не понравились, вышивки…Мы вообще-то на Урале живем, вот просто так взять и отбросить местный колорит и традиции, а слизать стиль у европейцев? – сомнительное достижение для дизайнера! Надо приучать массы к свежим течениям из-за бугра, но и заграницу надо приучать черпать что-то от нас! Тем более, когда все эти европейцы просто глаз не могут оторвать от тех самых грудей и купальников Nina Ruchkina, в которых они обычно предстают на суд зрителю, будь то круиз на лайнере, Ибица, или на лазурный берег. Они уже наелись «унисекса» и «концептуальности», красивые женские округлости, подчеркнутые одеждой у них как никогда в цене!
Я принимаю позицию о более выраженной «концептуальности»: надо мозги развивать, но жемчуг и стразы не спешу откладывать в дальний шкаф – это мое пристрастие, с которым я, пожалуй, никогда не расстанусь.
7 августа 2008 года – в свой день рождения, я представила свою новую коллекцию: «Сны dressированных невест» Я ходила по залу, расставляя лилии по вазам. Карина, мой заместитель, хохочет, спешит поделиться со мной последней сплетней: модели за кулисами шепотом выясняют сколько мне сегодня исполнилось лет – 30 или 35? Они, почему то решили, что у меня юбилей! Мне, если что – 27. Нет, я неплохо выгляжу, просто коллекция очень крутая – юбилейная! Самое дорогое платье за 150 000 рублей мы продали первым, с показа (на тот момент мне это казалось важным).
Вы знаете, творческому человеку всегда нелегко, особенно, если он – женщина. А если он – Нина Ручкина, то это – вообще отдельная история. Идут клиенты, текут денежки, летят самолеты в экзотические страны со мной на борту, все хорошо, местами даже прекрасно… И тут я говорю своей маме: «Я тут подумала: я не хочу работать. Ну, в том смысле, что просто работать мне не интересно. Понимаешь? Одно и то же, одно и то же. Изо дня в день. Это невыносимо. Неужели я до конца своих дней буду торчать в ателье! Я тут подумала: нужна культурная революция!» Мама чуть чай не пролила и взмолилась отцу: «Петя, спустись-ка! Тут Нина пришла, о культурной революции вещает!» Папа, в эстетике черного юмора, предложил мне умереть вначале, ибо без этого культурным наследием стать невозможно.
Как-то бегу на серьезное, протокольное, официальное, политическое, деловое мероприятие. Прием прошел великолепно, девушка в моем платье выступила потрясающе. Я осталась довольна. У меня имеются абсолютно понятные, уважительные намерения в отношении подобных мероприятий – показ аутентичных дизайнерских коллекций, яркая визуализация нашего региона посредством моды. Стилизация исторических образов, актуальные украшения в духе уральских мистерий и многое другое. «Честь и Слава Уральской Столице» – у меня даже стих написан на эту тему, абсолютно искренний. Я уверенна, высокая мода и серьезный бизнес нуждаются друг в друге, и культурной революции на Урале быть!
Одно поэтическое выступление, другое, неожиданный интерес публики, поток смачной критики – все это натолкнуло меня на мысль, что пора серьезнее углубится в свою поэтическую сущность. «Ваши стихи – ужасное г*вно» – читаю я очередной отзыв. Для более объективной оценки решаю идти за рецензией к профессионалам. Есть у нас такие места: профессора филологических наук на глазах у группы подготовленных читателей отрецензируют любой материал, не стесняясь в выражениях. Мне терять нечего. Я с распечатками стою, красивая, к критике мне не привыкать. Особо сердобольные слушатели предостерегают меня от преждевременных седин: – Нина, а вы не боитесь? Вот так сразу? На рецензию? Вот Иванов сходил, потом полгода к перу не притрагивался! – Нет, – отвечаю, – такого подарка критики от меня не дождутся. И начинаю читать. Дело прошлое, но Юрий Казарин сказал: «Вроде-бы ничего похожего я еще не слышал, но, вероятнее всего, вы обречены на поэтическое одиночество» Вроде как псих-одиночка, но опять же не попса. Понимай, как хочешь. Я поняла так, что все, как обычно у меня и происходит: меня либо любят, либо не знают. Да, я действительно думаю и уверенна, я – поэт. Но в этом, хочу вас уверить, очень мало романтики. Это вам не любовь-морковь.
Это – тяжелое бремя одиночества, череда глубоких внутренних кризисов, но если повезет, в этом котле можно заново родиться и наполниться совершенно другим вкусом и смыслом – душевностью.
© 2014-2017 "Кураж-град" Разработка сайта - SMART-EKAT